Rambler's Top100

Главная | Фотоколлекция | Знакомства с азиатками | Гадания И-цзин | Реклама в Интернет
Удивительный Китай - Wonderful China
Удивительный Китай. Необыкновенная культура Китая, древняя история, потрясающее наследие.

Главная страница <<< Литература и поэзия <<< Рассказы о людях необычайных <<<

Неудачи честного Чжан Хунцзяня

Юнпинский Чжан Хунцзянь восемнадцати лет был уже известным в своем уезде литератором. В это время Лулунский правитель, некий Чжао, отличался жадностью и свирепым нравом, и весь народ от него страдал. Студент Фань был забит им палками насмерть. Тогда товарищи покойного, воспылав гневом за такую обидную несправедливость, решили подать жалобу в высшие инстанции министерств и трибуналов, причем просили Чжана написать слова "кисти - ножа", уговорившись, что в деле будут они все. Чжан обещал.
Жена Чжана, урожденная Фан, была прекрасна собой и хороший человек. Узнав о том, что студенты задумали, она этого не одобрила.
- Вообще, знаешь, - сказала она мужу, - когда вы, "молодые таланты", что - нибудь делаете, то с вами вместе можно победить, но не быть вместе с вами побежденным. Если с вами победить, то каждый из вас алчет признания своих чуть не небесных заслуг. Но стоит с вами лишь раз проиграть, как вы рассыпаетесь в беспорядке, как черепки, так что и собрать нельзя. В теперешнем мире господства силы и положения трудно решить по справедливости, кто прав, кто не прав. Кроме того, ты сирота, и, представь себе, случится тебе пасть, - кто будет выручать тебя из несчастья?
Чжан согласился с этими ее словами и стал каяться в своем решении. Он постарался извиниться перед студентами и, написав им черновик, ушел.
Инстанция не высказалась ни за, ни против.
Чжао дал крупным чинам огромные деньги, и студенты - жалобщики были схвачены по обвинению в принадлежности к партии заговорщиков. Затем Чжао стал искать следы человека, "схватившего нож". Чжан в испуге бросился бежать.
Добежав до границы с областью Фэнсян, он обнаружил, что его "топор - помощник" пришел к концу. Дело было к вечеру. Он топтался в открытом поле, не зная, куда деваться на ночлег. Вдруг он увидел перед собой небольшую деревушку и быстро к ней направился. Какая - то старая женщина только что вышла к воротам, чтобы закрыть их. Увидя Чжана, она спросила, что он тут хочет делать. Чжан сказал ей всю правду.
- Вот, видите ли, - ответила она, - пить, есть, постель - все это пустяки. Дело в том лишь, что у нас в доме нет мужчин, так что оставить гостя ночевать неудобно.
- Я и не посмел бы, -возразил Чжаи, -думать о том, что превосходит всякие надежды. Позвольте мне лишь примоститься в воротах у вас, просто чтобы спастись от тигров и волков. С меня и этого достаточно.
Тогда старуха впустила его, закрыла за ним дверь и дала соломы для подстилки.
- Мне жаль вас, как человека чужой стороны, - сказала она при этом наставительно, - человека, которому некуда деваться, и я пускаю сюда вас на ночь, не спросясь, и потому вам следует удалиться отсюда пораньше, еще до света. А то я боюсь, как бы наша барышня не услыхала и не узнала. Того и гляди - придет в ужас и забранит.
Старуха ушла, а Чжан, прижавшись к стеночке, не раздеваясь, уснул. Вдруг появился свет фонаря в абажуре, и Чжан увидел, что старуха выходит из дому впереди какой - то девушки. Он поспешил убежать в темное место, откуда и стал смотреть. Это была красавица лет двадцати с чем - то. Дойдя до ворот и увидев подстилку, она обратилась к старухе с вопросом по этому поводу, и та сказала ей правду. Девушка рассердилась.
- Послушай, - говорила она, - весь наш дом состоит из слабых, хрупких созданий, как ты могла впустить сюда негодяя?
И тут же спросила, куда ушел этот человек. Чжан, испугавшись, вышел, пал и поклонился ей у приступки крыльца. Девушка стала подробно расспрашивать его о месте жительства и о семье. Лицо ее слегка прояснилось. 

- Счастье наше, - сказала oнa, - что это ученый человек, развитой и тонкий... Оставить его у нас не мешает. И тем не менее эта старая холопка совершенно не считает нужным мне доложить. А разве принимают благородного человека с такой безалаберностью?
С; этими словами она велела старухе проводить гостя в комнаты. Быстро принесла вина и всяких напитков. Все, что было подано, отличалось изысканностью и чистотой. Вслед за тем на кровать положили парчовые тюфяки. Чжан был тронут этим вниманием и спросил потихоньку, как фамилия этой семьи.
- Наша фамилия, - сказала старуха, - Ши. Досточтимые родители этой барышни распрощались с миром, оставив трех дочерей. Та, что вы видели, -старшая, Шуньхуа.
По уходе старухи Чжан нашел на столе "Канон Наньхуасца с комментариями", взял к себе на подушку, лег на кровать и начал перелистывать. Вдруг в комнату вошла, распахнув двери, Шуньхуа. Чжан отложил книгу и стал искать шапку и туфли. Дева подошла к постели, коснулась его и сказала: - Не надо, не надо!
Затем подсела к нему на постель и вся зарделась, покраснела.
- Я знаю, -сказала - она, -что вы талантливый ученый, с одухотворенным и подвижным умом, и хочу поручить вам наш дом. Вот почему я и преступила боязнь, как говорится, "тыквы и сливы". Как вы скажете, - удастся мне не быть отринутой или же нет?
Чжан был в крайнем замешательстве и не знал, что ей на это сказать, и промолвил только:
- Не смею вас обманывать... Ваш покорный слуга у себя дома, собственно говоря, имеет жену.
- В этом проявляется ваша благородная искренность и честная открытость -сказала дева с улыбкой. - Впрочем, это ведь не помешает. Если только я вам не противна и ни ненавистна, то завтра придется попросить услуг свахи.
Сказав так, она уже хотела идти, но Чжан ухватил ее и не пускал.
Она осталась.
Еще не светало, как она поднялась. Достала серебра и подарила Чжану. - Возьми это, -сказала она, -для того, чтобы приходить сюда и на меня смотреть. Приходить тебе следует под вечер, попозже, а то я боюсь, что тебя увидят посторонние.
Чжан стал поступать так, как она сказала, уходил рано утром, а приходил по ночам, и в течение полугода сделал это своей привычкой.
Но вот раз он пришел слишком рано и, очутясь на месте, не нашел ни деревни, ни дома. Не в силах справиться с испугом и удивлением, он стал шагать взад и вперед, как вдруг слышит голос старухи:
- Что это вы так рано?
Миг -и все по - прежнему: дом и поселок, а сам он, как и следовало ожидать, уже находился в комнате. Удивление его возрастало.
Из внутренних комнат вышла Шуньхуа, засмеялась и спросила:
- Ты, кажется, меня в чем - то подозреваешь? Так я тебе скажу правду; я лиса - святая. У меня с тобой давно предопределена связь судьбы. Но если ты упорно будешь относиться ко мне как к чудищу, то, прошу тебя, сейчас же распростимся.
Чжан, влюбленный в ее прелести, на этом пока успокоился, но ночью стал ей говорить:
- Раз ты, милая, святой человек, то, значит, тысячи ли тебе -раз дунуть. Твой ничтожный студент вот уже три года как удален от дома, дума о жене и детях так и не выходит из сердца. Не можешь ли ты свести меня, хоть раз, домой?
Деве, по - видимому, это не понравилось.
- Я вижу, -сказала она, -что чувство лютни цинь и лютни сэ во мне глубже, чем в тебе. Ты, занятый одной, Думаешь о другой... Значит, все нежные объятия, обращенные ко мне, -ложь и вздор!
- Зачем, милая, у тебя вырвались эти слова? - оправдывался Чжан. -Знаешь ведь, что говорит пословица?

В один день стать женой и мужем -
На сотни дней любовь и долг!

Потом, когда я буду дома, то и о тебе буду думать точно так же, как сейчас думаю о той. Представь себе, что я из тех, что за новым забывают старое! Неужели это было бы тебе приятно?
Дева улыбнулась.
- У меня, знаешь, пристрастное сердце, -сказала она. -Что касается меня лично, то я бы хотела, чтобы ты меня не забывал. Что до других, -то хочу, чтобы ты их забыл. Впрочем, если хочешь на время вернуться домой, то какое тут может быть затруднение? Ведь твой дом, я уверена, всего - то в полуаршине отсюда.
С этими словами она взяла его за рукав и потащила за ворота. Он увидел, что вся дорога перед ним во мраке; в нерешительности он мялся на месте, не двигаясь вперед. Дева потащила его, он пошел. Прошло немного минут, как она сказала:
- Пришли. Ты теперь дома, а я на время удалюсь. Чжан остановился и стал внимательно осматриваться н распознавать. И в самом деле -перед ним ворота его дома! Он пролез через разрушавшуюся стену и вошел во двор. Видит -в комнате еще мерцает огонь свечи. Он подошел и двумя пальцами постучал в дверь.
- Кто там? -спросили из комнаты.
Чжан сказал в точности, кто и откуда. Внутри взяли свечку, открыли засов, -и впрямь это -Фан! Оба были сражены радостью, схватились за руки и вошли за занавес. Смотрит Чжан, а на кровати лежит мальчик. Чжана охватило глубокое волнение.
- Когда я ушел, -сказал он, -сын был мне еле - еле до колен. А теперь - смотри как вытянулся!
Муж и жена приникли друг к другу, и голова у них кружилась, словно все это было во сне. Чжан стал рассказывать про то, что с ним случилось. Затем он спросил про суд и дело и теперь лишь узнал, что из студентов, подавших жалобу, кто высох в тюрьме, кто сослан подальше. Он все больше и больше преклонялся перед дальновидностью своей жены.
Она всем телом припала к его груди и проговорила:
- У тебя есть прекрасная подруга... Мне думается, что тебе и не приходило больше на мысль, что в одиноком одеяле лежит человек, роняющий слезы?
- Если б я не думал о тебе, -сказал Чжан, -так зачем бы пришел? У меня с ней хотя и сказано, что любовь насмерть, все же в конце - то концов мы не одной породы. Мне, впрочем, трудно забыть ее нежное чувство и ее честность.
- А ты думаешь, я кто? -спросила Фан.
Чжан стал пристально вглядываться, - а это вовсе не Фан, а Шуньхуа! Потрогал рукой сына -оказывается, "бамбуковая барыня".
Сильно сконфуженный, он молчал.
- Твое сердце, государь мой, мне теперь понятно, и, по настоящему - то рассуждению, следовало бы после этого все наши отношения прекратить. К счастью, все - таки ты еще не забыл моей нежности и моего внимания, так что, в общем, этого достаточно, чтобы искупить вину.
Затем, по прошествии двух - трех дней она вдруг заявила ему:
- Знаешь, что я думаю: любить и жалеть человека моим глупым чувством ни смысла, ни вкуса в конце концов не имеет. Ты каждый день ропщешь, что я тебя не отсылаю домой. Но вот теперь я хочу побывать в столице. Нам по пути, - пойдем вместе.
С этими словами она взяла валявшуюся на постели "бамбуковую барыню", и оба они сели на нее верхом. Она велела ему закрыть оба глаза. Чжан почувствовал, что он несколько отделился от земли и что ветер так и свистит, так и гудит... Прошло некоторое время, и он вдруг снизился.
- Ну - с, -сказала дева, -теперь -прощай! Только что он кинулся уговориться с ней, как она удалилась и исчезла. Постояв некоторое время в горестном раздумье, он услыхал лай деревенских собак и в мутной дали увидел деревья и дома - совсем картина родных мест! Пошел по дороге и пришел домой. Перелез через стену, постучался в дверь -ни дать ни взять, как в тот раз! Фан в испуге вскочила и не хотела верить, и только когда муж и жена обменялись вопросами и он дал веские, правдивые свидетельства, она заправила огонь и вышла, рыдая и всхлипывая. Увидя мужа, она плакала уже до того, что не могла поднять головы.
Чжан все еще думал, что это мираж и проделки Шуньхуа. Кроме того, он опять увидел лежащего на постели сына -совершенно так же, как на днях вечером. Засмеялся и сказал;
- А бамбуковину - то ты снова туда вложила? Фан не понимала.
- Я ждала тебя, сударь, - сказала она, вся изменившись в лице, -как ждут урожая, и следы моего плача на подушке, я уверена, все еще существуют. И что же? Только что удалось свидеться, как у тебя не оказалось никаких чувств грусти и любви... Что за сердце!
.Чжан, видя теперь ясно, в чем дело, схватил ее за руки и принялся горько вздыхать, все подробно рассказывая. Спросил ее о судебном деле, - и на этот раз оказалось то же, что говорила Шуньхуа. Только что они оба всю эту историю прочувствовали, как услышали за дверью шарканье чьих - то туфель. Спросили -не отвечают.
Надо сказать, что в деревне появился какой - то молодой негодник, который давно уже заприметил, что Фан хороша собой.
Как раз в эту ночь он шел к себе из другой деревни и издали заметил, что какой - то человек пробрался к пей через стену. Он решил, что это не кто иной, как любовник, идущий к ней на развратное свидание, и, хвостом за ним, вошел в дом. Этот человек не очень хорошо знал Чжана в лицо и только, притаившись, подслушивал. Когда Фан окликнула несколько раз и настойчиво, он спросил:
. - А в спальне что за человек?
Фан скрыла, сказав, что нет никого.
- Я тут давно уже подслушиваю, -сказал человек, - позвольте - ка, я задержу развратника!
Фан ничего не оставалось сделать, как сказать все начистоту.
- Чжан Хунцзянево уголовное дело еще не кончено, -сказал человек, -так что если он вернулся домой, то я также и его должен связать и отправить к начальству.
Фан стала усердно умолять, а негодяй приставал к ней все гнуснее и грубее. Чжан загорелся гневом, сдержаться и остановиться уже не мог, схватил нож и, побежав прямо на злодея, вонзил ему нож разом в середину черепа. Тот повалился наземь и стал кричать. Чжан нанес ему еще несколько ударов -и наконец тот умер.
Фан сказала:
- Ну, раз дело обернулось так, то преступление твое еще осложнилось. Беги - ка поскорее, а я, с твоего позволения, я возьму вину на себя.
- Настоящий мужчина, -сказал па это Чжан, -раз умрет, так умрет. Как он может срамить жену, связывать сына и все это только для того, чтобы искать спасения своей жизни? Ты, милая, вот что: не обращай внимания и не заботься ни о чем. Дай только этому нашему сыну не прекращать, как говорится, "аромата книги". Тогда глаза мои закроются мирно.
Когда небо начало светлеть, он пошел в уездное управление и выдал себя головой. Чжао, ввиду того, что он уже попал в дело, восходящее на утверждение императора, наказал его пока лишь несильно. Но вскоре его из уезда повели в столицу, заковав в колодку, лишив свободы и причиняя сильные мучения.
По дороге ему встретилась какая - то женщина, проезжавшая верхом на лошади, которую под уздцы вела старая служанка. Оказалось, что это Шуньхуа. Чжан окликнул старуху и хотел заговорить, но вместе со звуками речи у него стали падать слезы. Женщина потянула узду, повернула, открыла рукой вуаль и удивленно вскрикнула:
- Это ты, братец! Как ты до этого дошел? Чжан сообщил ей в общих чертах, что случилось.
- Собственно говоря, -сказала она, -за твое поведение надо бы мне от тебя отвернуться. Но все - таки я такого дела не допущу, Мое холодное жилье отсюда недалеко. Я сейчас же приглашу сторожей к нам, вместе с тобой. Можно будет, между прочим, помочь тебе и им деньгами на путевые издержки.
Прошли за нею около трех ли и увидели горную деревушку, в которой, однако, были настоящие хоромы, высокие, строгой формы. Женщина слезла с лошади, вошла в дом, велев служанке открыть комнаты и пригласить гостей. Тут же появилось вино и разные кушанья, настолько роскошные и прекрасные, что показалось, будто все это было приготовлено заранее. Вслед за этим Шуньхуа велела служанке выйти вон и сказала:
- У нас в доме сейчас нет мужчин. Пусть господин Чжан сам получше угостит вас, служивые, и даст вам чарок побольше. В предстоящем вам пути много мест, где можно подкрепиться, и я, видите ли, уже послала человека, дав ему в распоряжение несколько десятков серебряных дан, чтобы он потратил их на господина Чжана, да и вам поднос. Но, как видите, его еще нет.
Оба сторожа в душе ликовали и стали нить вовсю, не упоминая более о том, что надо идти. День уже склонялся к вечеру. Сторожа были совершенно пьяны. Шуньхуа вышла, указала пальцем на колодки, и те сейчас же упали. Она взяла Чжана за руку, потащила вместе с собой на одного коня, и они помчались, словно летя по воздуху.
Вскоре она заторопила его слезать.
- Ты остановись здесь, -сказала она. -У меня с младшей сестрой назначено в Синем Море свиданье. И так уж я ради тебя замешкалась и заставила бедную так долго ждать.
Чжан спросил, когда им встретиться снова. Она не отвечала. Спросил второй раз. Она столкнула его с коня и удалилась. Когда рассвело, он спросил, что это за местность. Оказалось, Тайюань. Чжан вошел в город, снял помещение и стал обучать юношей, приняв имя Гун Цзыцяня.
Прожив здесь десять лет, он из расспросов узнал, что погоня за беглецом стала слабеть, и снова побрел потихоньку на восток. Подошел уже близко к воротам деревни, но не решился войти сразу же, а подождал глубокой ночи и тогда только вошел. Когда он очутился у своих ворот, то оказалось, что стена высока и крепка, перелезть уже было невозможно. Только и мог постучать в ворота плеткой. Прошло много времени, прежде чем жена вышла и спросила, кто там. Чжан заговорил с ней тихим голосом. Обрадовавшись ему выше меры, она впустила его, но сделала вид, что кричит на него сердито.
- Раз в столице, ты говоришь, у тебя было денег мало, то ты должен бы, кажется, явиться раньше. Как это случилось, что тебя отпустили домой лишь к полуночи?
Войдя в комнату, каждый из них рассказал о своих делах. Тут только Чжан узнал, что оба сторожа бежали и до сих пор еще не вернулись. Пока они говорили, к ним все время из - за занавески появлялась какая - то молодая женщина.
- Кто это? - спросил Чжан,
- Жена сына.
- Где же сын?
- Уехал в столицу на "большие состязания" и все еще не возвращается. Чжан заплакал.
- Сколько уж летя блуждаю вдали от дома! Мальчик мой стал взрослым мужчиной. Не думал, что он сможет продолжать аромат нашей родовой культуры... Но ведь на это ушла вся кровь твоего сердца!
Не окончил он своих слов, как жена сына уже успела согреть вино и сварить ужин, накрыла на стол, заполнив его совершенно. Чжан был рад и утешен выше всяких ожиданий.
Несколько дней продолжал он скрываться на постели в спальной, боясь, как бы не узнали люди. Однажды ночью, только что он лег спать, как вдруг услыхал человеческие голоса, волнующиеся и кричащие. В ворота стучали чрезвычайно сердито. Оба супруга сильно испугались и поднялись. Раздался чей - то голос:
- Есть у них задние ворота или нет?
Жена Чжана перепугалась еще сильнее, быстро схватила дверь, поставила ее вместо лестницы и проводила Чжана через стену. Когда он убежал, она наконец явилась к воротам и спросила, в чем дело. Оказалось, что пришли известить о "новом знатном человеке". Она сильно обрадовалась и тут же глубоко пожалела, что Чжан убежал и что догнать его и вернуть уже нет возможности.
В эту ночь Чжан несся по траве, пробирался через заросли, спешил изо всех сил и дороги не выбирал. Только на рассвете, выбившись решительно из сил и изнемогая, он подумал, что хотел, собственно, идти на запад. Спросил у прохожих. Оказывается, он недалеко от большой дороги, ведущей в столицу.
Он зашел в какое - то село, думая здесь заложить свою одежду и поесть. Перед ним высились чьи - то ворота, на стене у которых была наклеена полоска. Чжан подошел, посмотрел и узнал, что это семья Сюй и что в ней есть человек, только что выдержавший экзамен на сяоляня.
Вскоре из дома вышел старик. Чжан обратился к нему с поклоном и рассказал о своем положении. Старик, видя, что его наружность и манеры в высшей степени изысканны, понял, что он не из вымогателей пищи, пригласил его войти и стал угощать. Затем он спросил его, куда он направляется. Чжан сказал, будто у него поставлен свой шатер в столице, но на пути домой он будто наткнулся на разбойников. Старик оставил его у себя учить младшего сына. Чжан расспросил его в общих чертах, где старик служит и кто у него родня. Оказалось, что это столичный крупный чиновник в отставке, а кандидат, только что выдержавший экзамен, его, так сказать, второй сын.
Через месяц кандидат пришел домой вместе с одним товарищем по экзамену, сказав, что это Чжан из Юнпина, юноша лет восемнадцати -девятнадцати. Чжан, видя, что и место его рождения, и фамилия очень подходят, втайне решил, что это и есть его сын. Однако у них в городе людей с такой фамилией было очень много, и оп пока молчал.
К вечеру юноша развязал свои вещи и достал список выдержавших с ним кандидатов. Чжан быстро взял у него бумагу, пробежал: действительно, это был его сын! Незаметно для него самого из глаз его покатились слезы. Все окружающие, в крайнем изумлении, кинулись к нему с вопросами.
- Чжан Хунцзянь, -сказал он, указывая на свое имя, -это я самый и есть!
И рассказал все, что было. Кандидат Чжан обнял отца и зарыдал. Дядя и племянник Сюй бросились их утешать, уговаривать, и наконец они перестали горевать предавшись радости.
Сюй сейчас же послал всем влиятельным сановникам золото и шелка вместе с письмами, и отец с сыном вернулись вместе домой.
С того времени, как Фан узнала весть о сыне, она целыми днями горевала, думая: жив Чжан или погиб. Теперь же она услыхала, что кандидат Сюй уже дома, и стала тужить еще сильнее от ран своего чувства. Вскоре однако ж, к ней уже входили отец с сыном и поразили ее, словно свалившись с неба. Бросилась спрашивать, узнала, как все это приключилось, и оба супруга во время рассказа предавались то горю, то радости.
Отец человека, следившего в свое время за Фан, - узнав, что ее сын стал знатным кандидатом, не посмел уже лелеять в, своем сердце месть и погибель, а Чжан стал обращаться с ним с особой добротой. Рассказал ему все случившееся за эти годы, от начала до конца. Тот весь проникся стыдом за себя.
С этих пор - они стали друзьями.





Вернуться в оглавление сборника "Рассказы о людях необычайных"
Написать свое мнение на форуме !

Текст воспроизводится по изданию: Пу Сунлин. Рассказы о людях необычайных. М., 1988.
Последнее, наиболее полное комментированное и иллюстрированное издание новелл Пу Сун-лина в переводах В. М. Алексеева находится на сайте "Петербургское востоковедение"
(с) В. М. Алексеев, перевод, 1988
(с) Центр "Петербургское Востоковедение", 2000

 
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100