Зеркало Фэнсянь

Лю Чишуй из Пинлэ смолоду отличался талантливостью и оригинальностью. Пятнадцати лет он уже поступил в уездное высшее училище. Отец с матерью у него умерли рано, и он, вслед за их смертью, стал вести рассеянную и непутевую жизнь, чем подорвал дело настолько, что дома уже на расходы не хватало. Тем не менее у него в характере была любовь к прихорашиваний и нарядам. Одеяло и постель были всегда отменно хороши.
Однажды вечером его кто - то позвал пить, и он пошел, забыв погасить свечу. Вино уже обошло по нескольку раз, прежде чем он наконец вспомнил об этом - и быстро побежал домой. Здесь он услышал, что в его комнате идет какой - то разговор. Он припал к окну, подсмотрел - видит: молодой человек обнял красавицу и спит с ней на постели.
Его дом примыкал к разрушенным зданиям одной знатной семьи, в которых постоянно происходило много непонятных и необыкновенных явлений. Лю догадался, что это - лисицы, но даже если бы это было и так, он не трусил. Войдя в комнату, он закричал им:
- Разве я предоставил вам свою постель тут для храпенья?
Оба спавших заторопились, схватили впопыхах свои одежды и, голые, выбежали, оставив на месте штаны из лилового атласа, к поясу которых был привязан мешочек с иголками. Лю штаны страшно понравились. Боясь, что их украдут, он спрятал их под одеяло и прижал к сердцу.
Вдруг в дверную щель вошла какая - то лохматая служанка и обратилась к Лю с просьбой отдать ей вещь. Лю засмеялся и потребовал выкупа. Служанка предложила оставить ему вина. Лю не согласился. Давала ему денег, - он опять не принимал. Засмеялась и ушла, потом вернулась.
- Старшая барышня говорит, что, если вы соблаговолите вернуть штаны, она отблагодарит вас красивой женой.
- А кто она такая? - полюбопытствовал Лю.
- Нашей семьи, - отвечала она, - фамилия Пи. Старшую барышню зовут именем Басянь, а тот, кто лежал с ней вместе был господин Ху. Вторая наша барышня, Шуйсянь, вышла за господина Дина. Третья, Фэпсянь еще красивее обеих этих барышень, и, само собой разумеется, в ней нет ничего, что бы не пришлось вам по вкусу.
Лю, боясь, как бы его не обманули, предложил, что он посидит и подождет приятных вестей. Служанка ушла и, после долгого времени, снова вернулась.
- Старшая барышня поручает передать господину, что это дело радости вряд ли может быть заключено второпях. Я только что с нею говорила и сейчас же нарвалась на брань и резкости. Вы только обождите некоторое время, повремените. Наш дом не из тех, что легко дают согласие и мало внушают доверия!
Лю вручил ей вещь. Прошло несколько дней, а ничего, как есть, - никаких вестей не сообщалось. Как - то к вечеру он откуда - то вернулся домой, запер двери и уселся, вдруг обе двери сами собой распахнулись, и два человека, подняв на одеяле девушку внесли ее, держа одеяло за четыре угла.
- Вот пришла свита с молодою! - сказали они, положив ее со смехом на постель, и удалились.
Лю подошел, посмотрел. Она еще не очнулась от пьяного сна, и от нее шел чудесный запах винных паров. С раскрасневшимся лицом, вся в опьянении, она повергала ниц, она исключала собой весь прочий человеческий мир! Придя в крайний восторг, Лю схватил ее ножки и стал снимать чулочки, потом, прижимая к себе ее тело, стал развязывать пояс. А девушка уже чуть - чуть очнулась, открыла глаза и увидала Лю. Конечности не могли уже быть у ней себе хозяевами...
- Этакая бесстыжая холопка Басянь! - только и могла она промолвить в досаде. - Продала - таки меня!
Лю страстно ее обнял. Она выразила отвращение к его холодной коже, улыбнулась и сказала:

Этот вечер - что за вечер? 
- Вижу этого холодного мужчину!

Лю отвечал:

О ты! О ты!
Человек холодный этот... 
Кто тебе он, кто тебе он?

И радостно стал с ней любовничать.
- Эта холопка лишена всякого стыда, - говорила она ему. - Изгадила человеку постель, да еще штаны на меня обменяла! Не угодно ли! Погоди ж ты, я тебе за это как - нибудь задам!
С зчтих пор не было вечера, чтобы она не приходила, и они не предавались самой задушевной любви.
Она достала из рукава золотой браслет.
- Вот, - сказала она при этом, вещь моей Басянь. Еще через несколько дней она принесла пару вышитых башмаков с жемчужной прокладкой и парчовым шитьем. Работа была совершенно исключительная. Она велела Лю открыто их показывать. И Лю доставал башмачки, показывал родным и знакомым, хвастаясь и расхваливая. Все, кто приходил смотреть, приносили ему за показ деньги и вино. С этих пор Лю хранил у себя башмачки, как диковинку. Придя к нему как - то ночью, дева вдруг заговорила о прощанье. Лю, удивленный до крайности, спросил что это значит.
- Сестра моя, видишь ли ты, ненавидит меня за историю с башмачками и хочет увести семью подальше, чтобы прекратить нашу любовь и разлучить нас.
Лю перепугался и выразил желание вернуть башмачки.
- Не к чему, - сказала она на это. - Ими она меня держит в своих руках. Если ты их вернешь, то сам попадешь в ее козни.
- Почему же ты не можешь оставаться здесь одна?
- Отец с матерью, видишь ли, ушли далеко, и вся наша семья, в добрый десяток ртов, целиком зависит от господина Ху и живет на его средства. Если я с ними вместе не пойду, то, боюсь, как бы эта женщина с длинным языком не сделала белого черным.
С этих пор она более не появлялась.
Прошло два года. Лю думал о ней неотступно. Как - то ему случилось быть в дороге. На пути ему встретилась какая - то женщина, сидевшая верхом на небольшой лошади. Лошадь вел под уздцы старый слуга, прошедший мимо Лю и задевший его плечом. Дева обернулась, подняла вуаль, посмотрела на него. Красоты она была совершенно исключительной. Тут же, кряду, подошел к нему сзади какой - то молодой человек.
- Что это за женщина? - спросил он. - Кажется, она очень хороша собой.
Лю принялся ревностно ее расхваливать. Юноша сложил руки в жест приветствия и сказал с улыбкой:
- Вы уж, знаете, расхвалили ее чересчур. Это моя, как говорится, горная поросль.
Лю, сконфузившись, заторопился попросить прощения в своей вине.
- Ну, что за беда! - возразил молодой человек. - Одно только скажу вам: из трех Гэ, как говорится в Наньяне, вы, сударь, приобрели себе Дракона, а об этом мелком ничтожестве стоит ли говорить?
Лю недоумевал, что значат эти слова.
- Что ж, сударь, не узнаете вы, что ли, того, кто без вашего разрешения спал на вашей постели? - сказал молодой человек, и Лю наконец догадался, что это - Ху. Они исполнили теперь друг перед другом то, что полагается между сватьями, шутили над собой, острили, - все это в полном взаимном удовольствии. Молодой человек сказал:
- Тесть, знаете ли, только что вернулся домой, и я собираюсь разок его навестить. Не пойдем ли мы вместе?
Лю выразил радостную готовность и вошел с ним в крутящиеся извивы горы. В этих горах давно уже стоял дом одного из земляков Лю, который в свое время спасался здесь от опасности. Женщина слезла там с коня и вошла в дом.
Вскоре вышло из дому несколько человек, которые, вглядевшись в проезжих, сказали:
- Барин Лю тоже приехал.
Лю вошел в дом и представился старику и старухе. Там находился еще юноша, пришедший раньше. Платье и обувь у него были красивы ослепительно.

- Это наш зять Дин, - представил его старик, - из Фучуаня.
Обменялись поклонами, уселись. Вскоре наставили сложными рядами вина и лучших закусок. Веселый разговор шел с самым сердечным оживлением,
- Сегодня, - сказал старик, - у нас в доме все трое зятьев - премилое, можно сказать, общество! Да и посторонних людей нет, так что можно позвать сюда детей и устроить, таким образом, круглым - круглый сбор родни,
Сейчас же вышли сестры, которым старик велел поставить кресла, каждой возле своего мужа. Басянь, у в ид я Лю, только и могла, что, зажав рот, фыркнуть, а Фэнсянь сейчас же принялась насмехаться над мужем и острить. Шуйсянь наружностью своей ей уступала, но была серьезнее и важнее, приветливее и выдержаннее.
Когда сидевшие вели общую непринужденную беседу, она сидела с чаркой вина в руках и незаметно улыбалась. В это время туфли и башмаки, что называется, перемешались, всех охватывал сильный запах орхидей и мускуса, пили вино, наслаждались вовсю. Лю заметил, что на диване разложен полный набор музыкальных инструментов; взял яшмовую флейту и сыграл в честь старика арию, испрашивавшую ему у богов долговечность. Старику это было очень приятно; он велел каждому играющему взяться за свой инструмент. Все тотчас же устремились к инструментам, - только Дин и Фэнсянь не прикоснулись ни к чему.
- Господин Дин не умеет играть, ну и пусть его, - сказала Басянь. - А у тебя - то что - пальцы, что ли, не разгибаются?
И с Э1тими словами бросила на грудь Фэнсянь кастаньеты, которые сейчас же врезались в общий сложный гул.
Старик был доволен.
- Ну, - сказал он, - семейное наше веселье удалось как нельзя лучше. Но вы, дети, ведь умеете петь и танцевать. Почему бы каждой из вас не представить нам, что каждая умеет?
Басянь поднялась и схватила Шуйсянь.
- У нашей Фэнсянь, - сказала она, - как говорится:
Золото, яшма - голос ее. Ее не смею беспокоить. А мы с тобой давай споем о фее Ло.
Обе запели и стали танцевать. Когда они кончили, служанки внесли на золотых подносах фрукты - и все такие, названий которых Лю не знал.
- Это, видите ли, - пояснял старик, - все привезено мною из Чжэньла. Там они растут на дереве, называемом тяныюло.
С этими словами он взял несколько гладов к велел передать их Дину.
Фэнсянь это было неприятно.
- Разве принято, - сказала она, - любить или презирать своих зятьев, судя только по тому, что они богаты или бедны?
Старик усмехнулся. Не успел он ответить, как Басянь сказала сестре:
- Папа считает, что господин Дии живет не в нашем уезде, и поэтому чтит его, как гостя. Если разбирать, кто старше и кто моложе, то разве у одной только сестрицы Фэн имеется муж - горсть какой - то кислятины?
Фэнсянь все - таки оставалась недовольна, сияла с себя свой роскошный наряд, передала служанке кастаньеты и спела отрывок из арии "Разрушенная пещера". Слезы падали в такт звукам. Кончив арию, она взмахнула рукавом и решительным шагом вышла. Всем сидевшим это не понравилось.
- У этой холопки, - сказала Басянь, - все тот же заносчивый характер.
И побежала за ней вслед. Но Фэн ушла неизвестно куда. У Лю, что называется, не было лица. Он тоже откланялся и пошел домой.
Пройдя половину пути, он увидел, что Фэнсянь сидит у дороги. Она крикнула ему, чтобы он сел с нею рядом.
- Послушай, сударь, - сказала, она, - ты ведь мужчина, неужели же ты не мог ради человека со своей постели проявить как следует свой дух? Твоя "золотая комната", очевидно, находится среди книг. Я хочу, чтобы ты хорошенько ими занялся.
Потом она подняла ногу и продолжала:
- Я вышла из дому второпях и чем - то проколола насквозь башмак с подкладкой. У тебя с собой ведь эти, помнишь, башмаки, что я тебе подарила?
Лю вынул. Она взяла башмачок и переобулась. Лю попросил у нее хоть порванный. Она так и покатилась со смеху.
- Ты, знаешь, порядочный шалопай! Где видано, чтобы человек прятал вещь, идущую вместе с его собственным одеялом или подушкой? Нет, уж если ты меня любишь, то у меня есть одна вещь, которую я могу тебе подарить.
Она достала зеркало и передала его Лю.
- Если захочешь меня видеть, то ты должен искать меня в книгах. Иначе - нет тебе срока для свиданья со мной.
Сказала - и стала невидимой.
Лю побрел домой один, в горе и тоске. Посмотрел в зеркало. Видит - Фэнсянь стоит там, повернувшись к нему спиной, и вид имеет человека, ушедшего шагов за сто. Лю вспомнил, что было ему ведено, стал отказывать всем приходящим и опустил, как говорится, занавес. И вот однажды он заметил, как в зеркале ему вдруг показались прямо лицом; полная - полная грации, она готова была уже улыбнуться. Лю еще больше стал ее любить и ценить. Как только вокруг никого не было, он сейчас же ставил зеркало перед собой.
Через месяц его бодрое решение стало заметно слабеть. Он загуливался, постоянно забывая о возвращении домой. Вернувшись как - то раз, он взглянул на фигуру в зеркале: она была грустна, словно плакала. Через день взглянул еще раз - и увидел, что она стоит к нему спиной, как в первое время. Теперь лишь Лю понял, что это оттого, что он забросил свои занятия. И он заперся у себя дома, основательно принялся за учение - с утра до ночи, без перерыва. Через месяц с чем - то тень в зеркале снова повернулась лицом наружу.
С этих пор он стал проверять. Всякий раз, как он из - за разных дел забрасывал ученье, ее лицо опечаливалось. Стоило несколько дней поусердствовать, как лицо смеялось. И вот таким порядком, повесив перед собою зеркало, он с утра до вечера чувствовал себя словно в присутствии учителя или царского наставника.
Так прошло два года. Лю в один прием победоносно прошел на экзамене и радостно сказал:
- Ну - с, теперь можно будет показаться на глаза моей Фэнсянь.
Взял зеркало и посмотрел. Видит - расписные брови длиннеют дугами, а тыквенные семена уже почти открываются. Лицо так радостно, их хоть осязай - так и стоит перед глазами! В любовном исступлении Лю уставился в зеркало, не сводя глаз. Вдруг в зеркале засмеялись.
В силуэте мой любовник; на картине - его страсть.
- Эти слова сказаны про нынешний день! - промолвила дева.
Лю в изумлении и восторге оглянулся на все стороны - и нашел Фэнсянь стоящею уже за его креслом. Oн схватил ее за руки и стал спрашивать, как поживают ее отец с матерью.
- После того как мы расстались, - рассказывала она, - я совершенно не возвращалась домой, а лежала в горной пещере, желая разделить с тобою труды.
Лю поехал в город па обед. Фэн попросилась с ним. Сели вместе в повозку и поехали. Люди, смотря ей в лицо, ее не видели. Когда собрались домой, она научила Лю, чтобы он говорил всем, будто женился на ней в провинциальном городе.
Вернувшись домой, она наконец вышла и показалась гостям, а затем принялась за управление домом. Всех поражала ее красота, но что она лисица - никто не знал.
Лю был учеником Фучуаньского начальника и пошел к нему с визитом. Встретил там Дина, который с искренним радушием пригласил его к себе, принял и угостил самым щедрым и богатым образом.
- Тесть с тещей, - сказал он, - опять переехали в новое место, и моя "комнатная" домоправительница поехала проведать их. Когда она вернется, надо будет мне послать им письмо, чтобы вместе ехать к вам с поздравлением.
Сначала Лю казалось, что Дин тоже лис. Когда же он навел подробные справки о его происхождении, то выяснил в конце концов, что он сын большого коммерсанта в Фучуане. Оказалось, что он в свое время как - то возвращался под вечер с дачи домой и встретил Шуй - сянь, которая шла одна. Увидев, как она красива, он стал на нее исподтишка поглядывать. Она попросила ее подвезти. Дин с радостью посадил ее и привез к себе в кабинет, где и стал с ней спать и жить. Она могла входить через щели и скважины. Дин только тогда понял, что это - лиса.

- Сударь мой, - сказала она, - ты мне своих подозрений не выказывай. Я считаю тебя человеком искренним и честным и поэтому желаю тебе вполне довериться.
Дин сделал ее своей наложницей, а сам уже не женился.
Лю, вернувшись домой, снял у одного знатного лица обширное помещение, где для гостей приготовлено было есть и спать, вымыто, вычищено так, что все сияло чистотой, но мучился тем, что не было никакой обстановки. Осмотрелся наутро, - оказалось, что мебель наставлена такая, что глаза слепит.
Через несколько дней, действительно, явилось человек тридцать, принесших чай, кушанья и дорогое вино. Повозки и кони, запрудив дополна все улицы и проулки, хлынули беспорядочным потоком. Лю кланялся и приветствовал старика, а равным образом Дина и Ху. Он вводил гостей в приемные комнаты, где Фэнсянь уже встречала старуху и обеих сестер. Вошли и в спальню.
- Ты теперь, девочка, знатная, и на своего, так сказать, "человека у льда" не ропщешь? Скажи, у тебя или нет мой браслет и башмаки?
Женщина поискала и вручила ей.
- Башмаки - то те же, да вот тысячи людей их насквозь просмотрели, - сказала она.
Басянь ударила ее по спине башмачком:
- Бью тебя, чтобы передать то же господину Лю! - и бросила башмаки в огонь, приговаривая:

Пока были новые, - словно цветы, распускались;
Когда стали стары, - словно цветы, отцвели. 
Дорожила ими, как жемчугом, никогда их не надевая:
Хэнъэ пришла, их у меня заняла!

Шуйсянь, в свою очередь, приговаривала за хозяйку:

Когда - то они вмещали яшму - росточек;
Надеть, показать, от тысяч людей хвала!
И если бы даже увидела их Хэнъэ - 
Должна б пожалеть, что ей слишком они узки.

Фэнсянь пошевелила огонь и сказала:

Ночь за ночью они подымались к синему небу, 
Утром однажды ушли от блаженного счастья. 
Оставили только тонкую слабую тень, 
Всем и повсюду в свете людям напоказ.

С этими словами она положила пепел на поднос, сделала кучку, поделила ее на десять частей и, увидя, что подходит Лю, поднесла ему в подарок. Лю мог видеть только полный поднос вышитых башмачков совершенно такой же формы, как и прежние.
Басянь быстро выбежала, поддала поднос, так что он упал на пол, но на полу все еще было два уцелевших башмака. Басянь легла на пол и давай дуть. Тогда наконец все следы их исчезли.
На следующий день, ввиду того, что Динам предстоял далекий путь, муж с женой уехали домой раньше всех. Басянь ненасытно шутила и играла с младшей сестрой, а старик и Ху все время ее торопили. Наконец, в самый полдень, она вышла и отправилась вместе со всеми.
Когда гости приехали, их экипаж и слуги имели необычайно роскошный вид, так что местная публика собралась поглазеть на них, толпясь, словно на рынке. У двоих грабителей, при виде этих красавиц, замерла душа. Они решили похитить их на дороге. И вот, подкараулив, когда они отъехали от деревни, хвостом поехали за ними. Когда расстояние до них не превышало какой - нибудь стрелы, лошади вдруг поскакали, и так, что грабители не могли догнать их. Доскакали до одного места, где два утеса сжимали дорогу, телега поехала несколько тише. Грабитель догнал, вынул нож и зарычал. Люди бросились бежать. Разбойник слез с лошади, открыл занавес телеги, и там вдруг оказалась сидящей какая - то старуха. Только что он, в недоумении, решил, что нечаянно грабит мать, и начал заглядывать по сторонам, как ему был нанесен по правой руке удар оружием, и в один миг он был связан. Всмотрелся пристальней: утес - и вовсе даже не утес, а ворота города Пинлэ; в телеге же сидел не кто иной, как мать первого кандидата Ли, возвращавшаяся домой из деревни. Второй разбойник подъехал сзади. У него тоже была подрублена нога коня и его привязали к воротам. Ли арестовал их и направил к начальнику области. Тот сделал допрос, и сейчас же обоим была устроена казнь. Как раз в это время было двое непойманных грабителей. Из допроса выяснилось, что это они и есть.
Следующею весной Лю достиг высшей ученой степени чжуанъюаня. Фэнсянь, боясь, между прочим, как бы не накликать беды, настойчиво отказывала всей родне, являвшейся поздравлять. Лю тоже ни к кому не сватался. Когда же он достиг важного поста в министерстве, то взял наложницу, от которой имел двух сыновей.



Комментарии переводчика

О ты! О ты!.. - пародия на классические стихи. 

...приобрели себе Дракона... - В эпоху троецарствия (111 в.) трое братьев Чжугэ (или Гэ) служили трем разным претендентам на всекитайский престол. Но говорили, что с Чжугэ Ляном царство Шу приобрело себе дракона, а с его братьями У и Вэй - одно тигра, другое же... пса. Чжугэ Лян действительно считался самым выдающимся полководцем, подвиги которого составляют содержание популярного романа "Троецарствие".

...об этом мелком ничтожестве... - То есть о моей жене. 

...туфли и башмаки, что называется, перемешались... - У китайцев принято во время фамильярной беседы залезать на диваны и кресла с ногами, причем туфли легко сбрасываются под мебель. Чулки у китайцев делаются из белейшего холста, крахмалятся и по чистоте своей (у состоятельных людей, конечно) напоминают наши крахмальные воротнички и манжеты. Здесь: выражение из исторического рассказа Сыма Цяня о фривольных фестивалях мужчин с женщинами, заканчивавшихся оргией.

...запах орхидей и мускуса... - То есть запах женских духов. 

...споем о фее Ло. - Поэт - царевич Цао Чжи (III в.) домогался девушки из рода Чжэнь, но не получил ее, ибо она вошла в гарем его отца. Там она была оклеветана царицей и утопилась в реке Ло. Узнав об этом, царевич прямо из дворца пошел на берег этой реки, сел, заплакал и сочинил оду фее реки Ло. Этот рассказ является излюбленной темой у многих поэтов и послужил сюжетом для многих драматических произведений и песен.

Чжэньла - Камбоджа.

Тяньполо - сорт финика или жужуба.

...горсть какой - то кислятины. - "Кислый" на китайском языке означает множество неприятных вещей и качеств, а том числе и жалкого, бедного неудачника - ученого.

...из арии "Разрушенная пещера". - Ария эта написана на следующий сюжет: отец выгнал из дома своего ученого сына; монах, распознав в нем достойного человека, принял его в свой монастырь, вырубил ему в горе пещеру и велел там жить. Через девять лет его братья устроили ему здесь храм, было составлено его житие, и слава "инициатора" прошла повсюду. Причина, заставившая Фэнсянь выбрать эту арию, вероятно, кроется в описанном несколько ниже ее участии в судьбе мужа.

...не было лица - от конфуза; обычное выражение в разговорном языке: "Где у тебя лицо, скажи?"

...опустил... занавес - как великий конфуцианский учитель II в. до н. э. Дун Чжуншу, который, завесив себя полотном, не глядел на мир. Ученики подходили к нему на урок по очереди;
иным так и не удавалось увидеть его лицо.

В силуэте мой любовник; на картине - его страсть. - "Любовник на тени и страсть на картине", - так говорит о себе и возлюбленном героиня знаменитой драмы н стихах Ван Шифу (XIV в.) ".Любовь в западном флигеле" ("Сисян цзи"), считающейся литературным шедевром.

...разделить с тобою труды... - Спасаясь от перерождении в смертного человека подвижничеством.

Моя "комнатная" - то есть жена.

Яшму - росточек - то есть маленькую женскую ножку, которая, искалеченная вечным компрессом, действительно похожа на белый росток бамбука, оканчивающийся острием.

Вернуться в оглавление сборника "Рассказы о людях необычайных"
Написать свое мнение на форуме !

Текст воспроизводится по изданию: Пу Сунлин. Рассказы о людях необычайных. М., 1988.
Последнее, наиболее полное комментированное и иллюстрированное издание новелл Пу Сун-лина в переводах В. М. Алексеева находится на сайте "Петербургское востоковедение"
(с) В. М. Алексеев, перевод, 1988
(с) Центр "Петербургское Востоковедение", 2000