«Я год прожил в Южно-Сахалинске, где почти каждый день ел черный хлеб. В 1994 году вернулся в Японию и решил попробовать делать его сам, потому что здесь такого не найдешь. Подумал тогда: может, будут покупать?», — сказал владелец пекарни «Сандорийон» Юити Татаи (Yuichi Tatai).ТОКИО, 30 сен — РИА Новости, Михаил Тургиев. В Японии, где почти невозможно найти настоящий русский черный хлеб, есть один человек, который главной достопримечательностью своей пекарни сделал именно его.
«Я год прожил в Южно-Сахалинске, где почти каждый день ел черный хлеб. В 1994 году вернулся в Японию и решил попробовать делать его сам, потому что здесь такого не найдешь. Подумал тогда: может, будут покупать?», — сказал владелец пекарни «Сандорийон» Юити Татаи (Yuichi Tatai).
В двух арендованных комнатах на первом этаже двухэтажного домика на трассе между Токио и Иокогамой, где находятся пекарня и маленький магазинчик, он вместе с четырьмя другими членами семьи выпекает хлеб из российской ржаной муки по российским рецептам.
«Здесь другая вода, другая влажность и температура, поэтому пришлось долго пробовать, прежде чем удалось добиться правильного вкуса. Многие говорили, что эта затея не удастся, но я их не слушал. Чтобы научиться печь правильный черный хлеб, у меня ушло около года», — рассказал пекарь.
Сейчас в ассортименте Татаи более 30 сортов, из них семь — из ржаной муки.
«Большая часть — сладкие изделия, ведь и японцы, и русские любят сладкое», — уточнил мастер.
Он уверен, что в Японии у него нет конкурентов, потому что только он заказывает ржаную муку из России и даже соль, которая, по его мнению, очень важна для вкуса, ему везут откуда-то из района Байкала.
«Другие берут американскую муку и японскую соль, а это совсем не то. А у меня получается настоящий русский хлеб. Главное в нем — кислинка, а ее можно добиться только с российской мукой», — сказал Татаи.
По его словам, покупателей не так много — в день заходят 20-30 человек. Но среди его клиентов немало русских, чем Татаи явно гордится. К нему едут работники посольства и торгпредства, и просто российские соотечественники, работающие или живущие в Японии.
«В неделю минимум десять русских приходят», — отметил пекарь.
Немалую часть дохода приносят заказы из разных уголков Японии. По словам Татаи, он поставляет хлеб во все рестораны русской кухни, избранные магазины ряда крупных городов, а также на мероприятия, связанные с Россией: выставки русского искусства, приемы в российском посольстве и другие.
«Когда в Японии был чемпионат мира по футболу, я каждый день отправлял черный хлеб русской команде», — сказал он.
Чтобы успеть обработать все заказы (только черного хлеба в день расходится около ста буханок), Татаи и его близким приходится много работать.
«Нас тут пятеро: я, моя жена и другие родственники. Кроме меня, еще один мужчина. Обычно трудимся где-то с 7.30 и, когда много заказов, до 23.00, а то и позже», — отметил пекарь.
По словам его жены Иорико, когда супруг, вернувшись из России, объявил, что займется выпечкой русского хлеба, она удивилась. А когда увидела рецепт, то и вовсе засомневалась, получится ли у него.
«Черный хлеб японцам не очень нравится, поэтому приходится объяснять, как его надо есть, — сказала она, — Например, русские едят его с черной икрой, так?»
«Да ну что ты, уже не едят. Очень дорого!» — возразил муж.
«Ну, тогда с джемом или плавленым сыром, или с супом», — продолжила Иорико.
В это время в большой газовой печи поспевала очередная порция воздушного белого хлеба с прожилками из клубничного джема, и она поспешила ее вынуть.
В помещении, где выпекается хлеб, тесно: в центре стоят столы, а по стенам — машины для замешивания теста, сушилки для сухарей с чесноком, холодильники и прочая мебель и утварь.
«Жарко здесь. Температура в печи около 200 градусов, а кондиционера нет, только вон вентилятор на полу. Особенно летом тяжело: внутри 36-38 градусов, наверное. Тяжелая работа для женщины, но мне нравится», — с некоторой горечью рассказала Иорико, пока муж не слышал, нарезая в соседней комнате буханки на хлеборезке и расфасовывая их по пакетам.
По ее словам, уже несколько лет ни она, ни муж не знают, что такое нормальный отдых.
«Он вообще почти не отдыхает: даже по воскресеньям работает. Очень работу свою любит. Самый долгий отдых у нас два раза в году — семь дней летом и пять зимой, когда праздники идут. Но муж у меня сильный, а ведь ему уже 70 лет», — сказала Иорико, которая на 20 лет моложе своего супруга.
Последние слова она произнесла полушепотом. «Муж не любит, когда говорят о его возрасте», — пояснила Иорико, но он все равно услышал и недовольно проворчал что-то в ответ.
За такими спорами они и работают, не обижаясь друг на друга. В магазинчике все заставлено лотками со свежим хлебом: с грецкими орехами, джемом, отрубями, инжиром. Часть стены у кассового аппарата обклеена афишами концертов российских исполнителей и выставок, у другой стены расположилась коллекция игрушек: два больших плюшевых медведя в русской народной одежде, у них на коленях — Чебурашка, рядом — три десятка матрешек и несколько фигурок из Гжели.
На полках рядом с хлебом несколько баночек джема и две бутылки пива российского производства.
«Русское пиво мало берут: бутылок 20 в месяц. А вот джем хорошо расходится — банок 50 продаю», — сказал Татаи.
Главная проблема для него — кому передать свой семейный бизнес.
«Наследника у меня нет. Пока не знаю. Буду еще думать», — засмеялся он, закуривая.
В этот день в окнах пекарни и в одиннадцатом часу вечера продолжал гореть свет.
Вход
FAQ
Пользователи
Регистрация