|
|
 |
 |
|
|
Золотой эликсир - продолжение Валерий Лозовой А через неделю он оказался в кабинете полковника Супрунова. К тому времени он уже по уши вошел, впал в "состояние частичной неразличенности", о грозных последствиях которой предупреждал даосский наставник Тяо-юань. "Десять лет будешь искать дорогу обратно, а потом забудешь, откуда пришел! Ибо пока увлекшийся дровосек наблюдает за игрой бессмертных в облавные шашки "го" - источится и протрухнет древко его топора ". А потому тщетно пытался полковник Супрунов выяснить его фамилию, потому как сам Сирин напрочь, бесповоротно забыл, что он Сирин. Окончательно запамятовал - до последней буквы ! - Ну, ладно, гражданин Зорге, или как там вас еще, давайте все-таки попытаемся разобраться, чем вы занимались в сквере, означенном по улице Тропинина? - Как чем? Я занимался полевым питанием. И Сирин искренне посмотрел Супрунову прямо в глаза. - Чем?! Половым питанием? - удивленно переспросил Супрунов. - Да не половым, а полевым! - терпеливо поправил его Зорге, он же Тропинин, он же Лумумба. Перлюк внес в протокол: "По собственному утверждению, задержанный осуществлял половое питание". Потом, чертыхнувшись, жирно замазал второе "о" - в слове "половое". И надписал над ним закорюку "е". В результате вся эта конструкция стала похожа на причудливо начертанную "ять", изъятую из русской грамматики в девятнадцатом году. "Полевое питание"! У старлея сразу же возникли давние армейские ассоциации, с грудами воспоминаний и подробностей. Полевая кухня в цистерне на двухколесном лафете и раздаваемая метровым, двухлитровым черпаком, горяченная, клубящаяся густым паром, обжигающая в спешке язык - "кирзуха" - армейская каша. Как правило, пшенка или перловка. Он с тех пор терпеть их не может - ни ту, ни другую. На всю жизнь, до смерти возненавидел! "Лучше бы он в парке половым питанием занимался, голубь обосранный. Хрен бы сосал, а не фонари гробил, урод!" - в сердцах помыслил Супрунов, а вслух искренне заинтересовался: - И что это за питание такое? Полковник удивился. "Шиз" смотрел на него, как на тупого, упрямого, занудного, назойливого малолетнего почемучку, которому все нужно бесконечно объяснять, дотошно растолковывать и доказывать. При этом морщился брезгливо, явно размышляя, стоит ли вообще языком шевелить, тратя время и силы на дурацкий вопрос. Но все же снизошел. Служение истине требовало. - Энергетическое питание. Комплексная составляющая даосской йоги - для сублимационных трансмутаций внутренней алхимии. У Супрунова глаза медленно, по-пластунки поползли на лоб. - Как, как? Йоги? Трансмудаций? Это что, что-то индейское? - Нет, не индейское, как вы изволили выразиться. Даосская йога - не индийская, а китайская! - А-а! - понимающе протянул Супрунов. - Игнат Петрович! - отозвался из своего угла Перлюк. - У меня на участке в позапрошлом году йог окочурился, еще до того, как я к вам перевелся. Прямо на голове стоя. Так и загнулся - к стенке прислонютый. Только сполз слегка. Сложился вдвое, как свернутый ковер. Голова между ног, из-под задницы выглядывала. Рожа счастливая. Скалился, как и этот… Сирин и впрямь в этот момент блаженно улыбался. Пред его мысленным взором парила Серафима в сиянии шести золотых крыл и протягивала ему зажженный фонарик "Пилипс". - И еще прецеденты имелись! - не унимался бравый старлей. - Патрулировали мы как-то в зоне посадки. Смотрим, среди березок какой-то чмур прибабаханый лапками колышит, махает ими со всей мочи. Мозгляк малохольный! Медленно, как в репу раненный варан. Подрулили мы, и я и обратился к нему через спущенное стекло. Как положено, по форме. А он расперживался, раскудахтался. Пудель! Мол, вы мне мешаете! Я в свободной стране живу! Произвол силовых структур и тепе… Я, мол де, туточки китайской оздоровительной гимнастикой занимаюсь. А дальше совсем оборзел, эпилептик. Куда ни плюнь, кричит, кругом менты, везде и всюду, кроме как там, где они и впрямь нужны! Где и впрямь их по-настоящему надо! И что-то там про разгул и насилие силовых структур вонял, со справедливым гневом в очах. Ну, я и показал ему насилие. Приголубил пару раз дубинкой по горбу, чтобы и впрямь в своих убеждениях не сомневался и по праву вякал. Супрунов предосудительно покачал головой. - А еще как-то в прошлом годе, весной, одна баба в роще торчала. Как слива в шоколаде! Обмерла и молчит, как рыба. Битый час проторчала! Руки только вот так колесом расставила, пальцы растопырила - перед собой держит. Дрожит, не рыпается. Нас по месту направили. Невропатолог вызвал, гулял с собачкой. Кричит - типичная каталепсия! А баба эта стоит и млеет - розовая, как герань. Потом очнулась и давай себя растирать и по фигуре хлопать. Говорит, что она этим, как его… цвигуном занимается. Липой себя вон той представляет. Липа там росла. И впрямь становится как дерево. Конечности у нее не гнутся, а сама как в землю вросла. И биополе по себе и вокруг гоняет… Похоже, что наш Зорге тоже из этих! Супрунов согласно кивнул. - Но самое смешное, Игнат Петрович, что у меня в подразделении - сержант, у которого фамилия Цвигун, как раз. Так он очень сильно удивился, когда услышал, что та баба им занимается, лично, когда торчит вот так, как столб! "Цвигун, цигун… Биоэнергетика! Синергетика!" Купол кругом идет, дымом с пылью заплывает. Уже полгода как у Супрунова в столе циркуляр лежит, посвященный международной секте "Колеса". Как есть, эти самые "цвигунисты". Миллионы последователей по всему свету. В самом Китае их гоняют круто! Ихний гуру, или как там его, в Штаты слинял, а то бы наверняка спецслужбы ликвидировали… Но только те "колесники", как правило, кучкуются группами. Образуют сообщества, товарищества. "Белые" бл… братства всякие. Тусовки "по теме"… Словом, неформальные общественные организации. Занимаются стайками. Стоят кружком, за ручки взявшись. Или, как грибки, сидят себе тихо, мудитируют. С транспорантиками протестующего содержания, про гонения на ихнюю секту, ходят. Прокламации прохожим всучивают... А этот шиз - явный одиночка. Типичный берложный бирюк - Скажите, задержанный, а к международному движению движению "Колеса " вы имеете отношение? - Нет, не имею. Хотя знаю. Буддийский цигун. "Колесо Закона" - так именуется в алхимии микрокосмическая орбита. Так называемый, "малый небесный круг"… Перлюк презрительно крякнул. - Колеса, калики, кислота, ширка, снежок, герыч… и прочие наркотики и нарпесики. Сирин его словно не услышал. - Но я обучался этому умению не в "Колесах". - А где? Задержанный посмотрел Супрунову прямо в глаза. Полковнику показалось, что вокруг головы его промелькнула и погасла искра, потом еще одна. Мерещится! Как есть - мерещится! - Где? Во сне - в реальности сновидений! "Тяжелый случай! Дуркой пахнет конкретно!" - опять серьезно задумался Супрунов и, окончательно выйдя из себя, заорал. - Да хоть наяву! Но почему при этом страдают осветительные приборы? Что вы такое-эдакое с ними делаете?! Сирин спокойно, как партизан на допросе, выдержал полковничий ор и грозный взор. - Да я их ем! - неожиданно громко, четко, растягивая каждое слово, протянул Сирин и хищно щелкнул зубами, обнажая при этом припухшие десны. Улыбка Джоконды преобразилась, растягиваясь в страшную гримасу Гуинплена. "Ишь, как челюстью клацает! Волчара настоящий. А с виду типичный тихоня, хлюпик, который и мухи не обидит". - Да, я ем, ем, ем! Кушаю, питаюсь, жру, шамаю, хаваю, хряцаю… - продекламировал Сирин, явно цитируя "Словарь блатного лексикона", и многозначительно повернулся в сторону Перлюка, замершего от удивления. - Едите? Но зачем?! Сирин в который раз посмотрел на Супрунова как на умственно неполноценного. - Затем, что мне импонирует спектр плазмы именно электрического освещения. Понимаете? Импонирует! Оно составляет основной рацион моего питания - полевого, волнового, знергетического, свободно-радикального, ионно-плазменно-сикамбрического…Ясно?! Супрунов от такого напора даже смутился. - Боль-мень… - пробурчал он под нос нерешительно. Но опомнился и сразу перешел в атаку. - Да, конечно! От оргазма до маразма не хватает протоплазмы! Рифма полковника сегодня буквально преследовала. - Но только уж больно оригинально получается. А не проще было бы питаться, как все остальные люди? И держать в этом вашем рационе, прежде всего - сало, яйца, колбасу и прочие нормальные харчи… Хрен с морковкой, наконец. Или манго там всякое - для редких витаминов. Неожиданно пространство разорвал, потрясая до оснований, пронзительно резкий, властный телефонный звонок. Звонила расстроенная супруга Супрунова. В ухо полковника просочилось и полилось ее плаксивое нытье. - Гнатик-Игнатик, голубчики совсем задубели. Я уже и спать легла. Но что-то мне не спится совсем. А ты все не идешь да не идешь… Ну, ты хоть утром вернешься? Богу - в душу! Плаксивое нытье проникло дальше , в желудок, и утробно заурчало под пупом. Супрунов на мгновение вспомнил, что убийственно, смертельно устал , но послабить вожжу он никак не мог. - Галя, потом! - громовым шепотом прошипел, прогудел Игнат Петрович, прикрывая микрофон ладонью, и резко водрузил трубку обратно на рычаг. - Голубчики под чесночным соуском? Варенички с сыром в сметанке? - продолжил Зорге призыв Супрунова вернуться к нормальному, традиционному рациону, пристально вглядываясь во тьму за окном. "Откуда он знает?" - промелькнуло в ошеломленном уме Супрунова, и сразу затерлось тирадами мнимого Залки. - Паровые котлетки - при гастрите… А сациви и пицу - ни-ни! А, может, утку по-пекински? Нет, Игнат Петрович, не проще. Потому как, чтобы переварить все это, вам придется израсходовать энергии больше, чем собственно на всю жизнедеятельность вас и вашего драгоценного организма. "Иронизрует, паразит!" - Бред собачий. Шизня безумного ! - донеслось из угла. - Погоди, Витенька, на горячись! Видимо, речь идет о каких-то редких, так сказать, альтернативных способах пополнения жизненных ресурсов человеческого организма! Биологических энергоресурсов, небось! - с нескрываемым сарказмом произнес Супрунов. Зорге даже глазом своим зорким не повел. - Да, я питаюсь светом напрямую. "О, Господи!" Из Супрунова выпорхнул измученный вздох. Он выбрался из-за стола и стал молча расхаживать по комнате. Перлюк перестал писать, и стал неусыпно следить за траекторией циркулирования начальства. Но не выдержал головокружения и устало уткнулся лбом в изгиб локтя. Задремал под мерный скрип половиц. Супрунов притормозил за спиной задержанного и замер. Запала тишина. Так что стало слышно, как где-то вдали, за рекой, громыхает на стыках железнодорожный состав. Явный товарняк, на пол сотни вагонов, прокатывал по железнодорожному виадуку свой тучный торс поглотившего лань констриктора . - Хорошо, но как вы это делаете? Продемонстрировать можете? Сирин улыбнулся еще шире. - Про-демон-стрировать или про-де-монстр-ировать? - многозначительно, переспросил он, выдыхая с присвистом, нарочито расчленяя, словно анатомируя, явно нравящееся ему слово. - Да как угодно! - Увы, не могу! - Как так, не можете? - Удивился Супрунов. - Почему? - Очков нет! У меня их отобрали. Сирин кивнул в сторону прикорнувшего Перлюка. - Из-за расфокусирования изображения на сетчатке, при близорукости, я не смогу собрать и заплести лучи в пучок. Полковник скептически хмыкнул. - Старлей! Эй, старлей! Очнись! - Супрунов потормошил Перлюка за плечо. Тот дернулся и, явно не хотя, оторвал чугунную голову от стола. - Отдай ему очки! Перлюк кивнул, как конь, прядая ушами, и полез в карман куртки. -Учтите, Игнат Петрович, он же сразу гасить начнет. В прямом смысле! Это же эректро… электровампир! - Пускай гасит. Посмотрим. Хотя я сомневаюсь, что у него получится. Тут явно что-то другое. Ишь ты, Копперфильд доморощенный! Шпагоглотатель хренов! Полковник сдерживаться явно устал. Сирин, пуская мимо уха гневные диатрибы Супрунова, вооружился коррекционной оптикой. Предварительно подышав, тщательно протер линзы отворотом расстегнутой рубашки, выбившейся из-под свитера. Просмотрел их на просвет и, похоже, остался не доволен. Протер их еще - уже добытым из кармана платком сомнительной чистоты. И, наконец, торжественно водрузив очки на переносицу, он плотоядно уставился прямо в сверкающий рефлектор настольной лампы. Органы следствия неусыпно наблюдали за всеми его манипуляциями. Ничего не подозревающая лампа едва заметно завибрировала. Потом задрожала сильнее, с заметным тремором в локтевом суставе, уже обречено, как беззащитная цапля - в старомодном капоре, которую неожиданно захватил за ногу незаметно подкравшийся гавиал. Через секунду ее уже бил конкретный колотун. "Электровампир" широко разинул хищную пасть. Протянул загребущие грабли с растопыренными когтями впереди себя и стал совать ими вперед-назад и обратно . Под очками промелькнул кремниевой искрой хищный, плотоядный блеск. Потом полыхнули, засветились, заиграли яркие желтые огоньки. Хлопок вырвавшегося на волю и тут же убиваемого вакуума, и огоньки погасли. В кабинете смерклось. Офицеры от неожиданности вздрогнули, а Перлюк потянулся к кобуре. Лампа на столе полковника, призванная безжалостно изобличать и развенчивать врагов правопорядка - всех тех, "кто честно жить не хочет" - удрученно чернела ослепшим оком. Полковник застыл ошеломленный. Его лампа, его девочка, его светоч во мраке ночи, его лучезарный щит - была мертва! Этот незаменимый атрибут любого допроса и классический символ дознания еще с легендарных времен ОГПУ и НКВД! Боже, и впрямь этот жалкий, ничтожный человечишка обладает такой грозной, неведомой силой! Непостижимо!!! Сирин, похоже, закончил. Закрыл рот, потом глаза и звучно сглотнул слюну. И словно подслушав мысли полковника, спокойно изрек: - Видите ли, я ничего особенного не делаю. Просто расслабляюсь и веду внутренним взором клубок света вот сюда. И провел ладонью от кадыка, вдоль груди, вниз - к животу. Провел, медленно скрючивая пальцы, превращая ее в паука-птицееда, с трудом преодолевающего складки свитера. Потом сжал ее под пряжкой ремня в кулак. - И все?- разочарованно переспросил Супрунов. - Да! Полковнику показалось что от этого тихого "да" задребезжали оконные стекла. "Только не поддаваться!" - твердо приказал он себе и пошел к шкафу. Там, точно там, в нижнем отсеке, хранятся запасные лампочки. Вот они - две штуки, в ребристых чехольчиках из гофры. Супрунов со зверским скрипом заменил погубленную электровампиром лампочку. Настольная лампа засияла снова. Из предосторожности он ее поспешно выключил. - Задержанный, немедленно сдайте очки лейтенанту - на временное хранение! Сирин подчинился беспрекословно. Полковник оттер пот со лба. - Да, но при чем здесь бедные лампочки? Вы угробили их больше тысячи. Понимаете, больше тысячи! Почему бы вам не попытаться "питаться" более стабильными и неиссякаемыми источниками света? Солнцем, например? Или луной со звездами, на худой конец? - Резонно, но солнце и прочие светила составлют остальную часть моего рациона. Но мне не вкусно! - Ах, невкусно?!!! Терпение Супрунова видно иссякло вконец. - Йо-моё! Невкусно! Сублимация-трансмудация! Еманация! Сублимать - пересублимать… Но Сирин продолжал, едва стих полковничий рокот. Идиотская улыбка сползла с его лица, а в глазах засветилась тусклым отблеском вселенская тоска и неисцелимая грусть - И признаться откровенно - ничем другим, похоже, питаться я не могу! Этот золотой эликсир просто меня совсем иссушил - вконец! И он, виновато улыбнувшись, поднял на полковника свои грустные, детские, близорукие глаза. На ресницах блестела бриллиантом набежавшая слезка. "Просто обреченный Ихтиандр!" - подумал Супрунов. И ему вдруг стало ужасно жалко этого маленького человечка, просто изнывающего под бременем жуткой, противоестественной, нелюдской способности. Он вдруг почувствовал мертвенную усталость и давящую, ноющую боль в груди и спине. Супрунову вдруг неодолимо, страстно захотелось хлопнуть, накатить стопку-другую элитной водки. - Все, ковбои, на сегодня отбой! - облегченно возопило его измученное нутро. - А браслеты на него напялить на всякий случай? - спохватился Перлюк. Супрунов на секунду задумался. - Валяй! И пока обрадованный опер копошился над задержанным, выглянул в приемную. -Сержант, уведите задержанного! Потом повернулся к Перлюку. - Витя, проследи, чтобы этого красавца поместили в изолированный бокс. До утра. А там посмотрим. Ведь клиент-то явно не наш - надо сплавлять его в психбригаду. Как говорится, нет у него прямого умысла на совершение преступного действия. Назад Продолжение Ваше мнение на форуме ! |
| [ Вверх ] | | | ||||||||||||||||||||
|
|
|
|
|
